***
Молоком горьковатое слово запить,
Чтобы вдох был по-прежнему светел.
Глубина, на которой нельзя разлюбить,
Всё прощает, заметил?
Через медленный сад, где гудит чернозем,
А листва говорит еле слышно,
Мы идём, будто мы никогда не умрём,
Собирать перезрелую вишню.
Что делить нам с тобою на этой Земле?
Нам и так-то по темечку било:
Не остаться в гордыне, в обиде, во зле.
А иначе – зачем это было?…
***
Ненастный свет. Прощеная вода.
Я между “навсегда” и “никогда”.
Ты между смертью и ее повтором.
На реверсе, на вечном колесе
Мы выживаем, кажется, не все.
…Я прилечу к тебе на самом скором –
На световом, – а он так невесом,
Что мне самой останется, как сон,
Не воплощаться, а висеть на грани,
На грани между вечным и живым,
Где Бог в окне смирен и недвижим,
Как подорожник, прикипевший к ране.
***
Как долго мы болеем, точно снег
Летит вовнутрь, не замечая кожи.
И на углях пугливой нашей дрожи
Он тает в нас и каплет из-под век.
И мы зовём, разинув в небо рты,
Кого-то, чтобы жить бесповоротней.
И в нас ещё так много пустоты.
И снег в нее летит, как в подворотню.
***
Когда я поняла, что не умру –
Вот так, по-детски, от непониманья,
Как тлен растет внутри воспоминанья
И костенеет ночью на ветру,
Когда я поняла, что не умру,
В любви, поскольку в ней одно бессмертье,
И ты летишь, как весточка в конверте,
Как свет к окошку к самому утру,
Когда я поняла, что не умру
От жара и кровопотока строчек,
О свой неровный спотыкаясь почерк,
Сшивая в строфы разную муру,
Когда я поняла, что не умру
В палате, отрезвляющей от рая,
И где звенит – по ком, не разбирая –
Не колокол, а швабра по ведру,
И со своим бессмертием вдвоем
Когда я поняла – и жизнь зависла, –
Нельзя сказать, что мир прибавил смысла
В животворящем хаосе своем.
***
Нити светонакаливания.
Сонный Бог изнутри…
Поезда покаяния,
Фонари, фонари…
Ночь высокая, целая,
Даже целая мгла.
Я так много не сделала
Для тебя, а могла …
Мы так много растратили
Слов, и жизней, и бед.
Я как будто сестра тебе,
А как будто и нет…
Как учиться прощению
И не жить правотой,
Раз имеет значение
Только свет пролитой?
Только вещая вкрадчивость.
Только боль про тебя.
Только взгляд – оборачиваясь.
Только жест – уходя…
***
Руки в муке измазаны,
В солнце и чешуе.
Лето парит, не сказанное,
В выжженной тишине.
Каплет, как мякоть дынная,
Солнце и плечи жжет.
И, бесконечно длинная,
Жизнь не торопит счет.
Ты не спугни, пожалуйста,
Этот слепящий кадр –
Лето, второе августа,
Жаркое, как пожар,
Небо, водой объятое,
Волны, ребячий визг,
Эта вода крылатая
С чайками вместо брызг.
Крылышка стрекозиного
Призрачный божий глаз,
Дай нам для счастья зимнего
То, чего нету в нас.
Не уготовь из жалости
Вечного лета, нет, –
Выучи благодарности
И отпусти на свет.
***
Доходя до прозрачности,
Воздух находит предел
Состояния, где ни спешить,
Ни теряться не надо.
Ты стоишь в ослепительной точке
Огромного сада:
Это света прибавилось
Или же сад поредел?
Доходя до прозрачности,
Речь опускает на дно
Прошлогоднюю траву,
И камни, и лодку, и остров.
Остаются такие слова,
За которые просто
Полюбить и простить,
Но остаться собой заодно.
И стоит небывалая синь
На земле, на реке.
И летит в измеренье другое
Последняя мошка.
Доходя до прозрачности,
Память оставит немножко.
Чтобы было смешно и свободно
Ходить налегке.
***
Из облаков выплывают коровы,
Взбалтывая молоко.
Коршун над ними, как дух чернобровый,
Смотрит на свет высоко.
Целое стадо, как белая пена, –
С неба к степи переход.
Помнишь, мой мальчик, как я тебе пела?
Будто мы вечны? – и вот…
Всюду, – пути удивленного Будды.
Сдайся, живи босиком,
Чтобы тебе воспалённые губы
Сладким смочить молоком.
И с человечьей взволнованной кровью
Мёрзни, гори, говори.
Я увожу свое стадо коровье.
Я тебя жду изнутри.
***
Как в замедленном кадре мы
Через пристальный сад
Бродим тропами карими.
…Или листья летят?
И по самое горлышко
Налита тишина
В этот флигель, опомнившийся
Ото сна.
Здесь ни боль моя русская,
Ни слова не нужны.
Здесь великая музыка
Спит внутри тишины.
К ней, как к тайному зареву,
Подойти горячо.
Ты возьми меня за руку.
Просто так, ни о чем.
Чтобы пульс одинаковый
Бился в небо, пока
Сыплют нотными знаками
Над землей облака,
Сыплет палыми листьями
Летний день кочевой.
Ничего не бессмысленно.
Ничего.
***
Хорошо
гореть
бессонницей молодой,
Когда понял всё,
не вопрошая дважды.
Боже, я не могу
напиться твоей водой.
После крови твоей
вода не сбивает жажды.
Хорошо
притихшей скрипкой
дышать в чехле
за твоим плечом,
от жизни тебя врачуя.
Боже, я не могу
вкусить твой горючий хлеб.
После плоти твоей
я вкуса его не чую.
Хорошо
в прихожей темной
на ржавый гвоздь,
чтобы болью в лоб
убить и цвета, и звуки.
Боже, я твоих слов
больше не слышу сквозь.
Только руки твои
слышу я,
только руки…
Опубликовано в Витражи 2022
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!