Дина Березовская. СТИХИ В ЖУРНАЛЕ “ЛИТЕРАТУРНЫЙ ИЕРУСАЛИМ” №32

*  *  *
Недолог день, а вечер сумрачен и матов,
и то сказать – не до светил, не до закатов,
а быть бы живу, или ты устала, детка,
за горизонт теперь заглядываешь редко?

Там торопливо солнце зимнее садится,
холмов вечерних запрокинутые лица –
покуда теплится ещё, покуда живо –
пунктирной линией обводит без нажима.

И кто же знал, что небо хрупкое, сестрёнка,
по краю выцвело, уже на сгибах тонко,
и что стремительный закат – никто не вечен –
уже вчерне пунктирной линией намечен?

А мы в смятении привычном и опале,
по этим линиям, которые совпали,
того гляди, остаток дней потратим, зая,
на чёрном фоне силуэты вырезая…

*  *  *
Мажет, фонит, хоть режь его,
хлам, пианино чешское,
сядешь играть, да где тебе –
так, Майкапар и Гедике.

Только худые пальчики,
мраморные суставчики,
нервно сжимать под плач его
и разжимать запальчиво.

Стали регистры низкими,
а интервалы длинными –
после секунды близости
спать, повернувшись спинами.

Только бы не затронула
горькая та ирония,
та безнадёжно ровная
нота потусторонняя.

Две костяные, бледные
клавиши предрассветные –
спят, отвернувшись чопорно,
а между ними чёрная.

*  *  *
Песня с припевом квартирки-трамвая:
мама и папа ремонт затевают,
ангел-хранитель малярного рая
бродит по кухне босой,
стенку белили – опять шелушится,
краска дешёвая плохо ложится,
кроличья клетка, темница, больница
новой слепит бирюзой.

Вечный клубок проводов и сомнений –
где ты, домашний компьютерный гений,
блудный младенец Геракл?
Снова развесить забытые лица –
стены дырявить и рамкам пылиться,
кроличья клетка, больница, теплица:
корни, столетник, герань.

Свежая кухня – подобие транса:
столько усилий, как будто напрасно –
сколько продержится новая краска,
вечность, ещё полчаса?
Всё шелушится, и память, и слово,
сколько ни есть – доживать бирюзово:
помнишь, в палатке с детьми, у Азова,
кромка воды, небеса…

ЖЕНЬКЕ

над карнизами медный
бубенчик-закат,
шлёшь мне фоточку неба,
на ней облачка

неприветливой стайкой,
числом пятьдесят,
деловито-устало
на меди висят

канет фоточка в спаме,
и, хоть убей,
все карнизы – с шипами,
от голубей

до утра облакам
моросить-горевать,
где же нам, голубям,
зимовать, зимовать…

*  *  *
Волшебство, ударившее под дых, –
просто штучки девчачьи, повадки птичьи –
но на праздники нет ничего привычней,
ничего истеричнее и комичней
этих драм трёхкомнатных типовых.

Ведь канун тревожней самих торжеств,
как ночной звонок потеряшки-брата.
Детский сад – слезами солить салаты.
На ветвях следы прошлогодней ваты,
и стеклянный ангел, один, как перст,
в полутьме таращится диковато.

Вдруг очнёшься – довольно толчка, щелчка –
угловато-зажатою по старинке,
на чужой студенческой вечеринке,
где слепит прожектор, горит щека,
и в луче неподвижно стоят пылинки…

Ангелок качается на весу
с пустотой пастушьей внутри гобоя,
с этой безголосой своей трубою.
Все мои страдания и любови
газировкой щекотно першат в носу.
Можно мне прощенья? – бери любое…

*  *  *
Местным ли фриком,
осенним дымом,
галкою в сквере –
знала бы прикуп,
жила бы в Риме,
где-нибудь в Трастевéре:
утром у двери
торговцев крики,
медной посуды звон
долгим глиссандо,
дерзкая – что за тон! –
дочь Алессандра,
красный ниссан,
Это единство места
не для контраста –
оно для счастья
в кои-то веки…
Гордой, породистой и скуластой,
тронуть прощально веки
медленным жестом –
довольно, баста!
Только судьба
как родовая метка:
не от тебя
рыжие дочки родятся, детка,
просится часто,
даётся – редко.

Синяя птица,
дитя невроза,
ручная галка –
снова приснится
римская грёза,
крымская коммуналка:
все прощены,
никого не жалко.
Чахлые детки,
бинты-зелёнки,
людская глина,
в кухне орут соседки –
каждая Сарагина,
пьёшь из колонки –
опять ангина!
Галки-воровки
вертятся над столами.
Машут крылами
ангелы-полукровки,
тайный мой код,
амаркорд,
бельевые мои верёвки…

Опубликовано в Литературный Иерусалим №32

Вы можете скачать электронную версию номера в формате FB2

Вам необходимо авторизоваться на сайте, чтобы увидеть этот материал. Если вы уже зарегистрированы, . Если нет, то пройдите бесплатную регистрацию.

Березовская Дина

Родилась в Крыму. Закончила филологический факультет Крымского государственного университета. В Израиле с 1995 года. Живёт в Беер-Шеве. Автор книги стихов «Луковое счастье». Публиковалась в журналах «Литературный Иерусалим», «Артикль» (Израиль), «Дальний Восток» (Россия).

Регистрация
Сбросить пароль