Диана Даскалица. БОЛЬШОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

– А рыбы умеют летать?
Волны ласково облизывали гальку теплыми пенными языками. Марина скинула тапочки и вошла в воду по щиколотку. Вокруг ног веселой стайкой плыли маленькие серебристые рыбки. Дедушка сидел чуть поодаль на изъе – денном солью камне и пыхтел трубкой. Лицо его, казалось, было как этот булыжник. Дедушка был рыбаком и большую часть своей жизни провел вдали от берега в лодке. Но теперь посудина его стала совсем старая и годилась только на растопку. Но дедушка все равно каждую весну доставал из сарая несколько банок с эмалью и принимался методично красить лодку в ярко-лазурный цвет. Выводил крупные буквы: «Ласточка».
Марине эта лодка не нравилась. Когда она была совсем маленькой, «Ласточка» забирала дедушку на долгие часы. Девочка сидела одна дома у окна, смотрела на море и ждала, когда же появится на горизонте знакомый голубой борт.
Дедушка никогда не брал ее с собой. То говорил, что она слишком мала. То обещал взять, а потом разводил руками, приговаривая, что, если девочка вдруг вывалится за борт, ее мама открутит дедушке уши и разобьет «Ласточку» топором на мелкие щепки. Марине всегда казалось, что он любит эту лодку большее внучки. Иногда она пробиралась ночью в сарай и принималась запрятанным за мешком с крупой гвоздем методично сверлить в «Ласточке» дырки. Марина тогда чувствовала какое-то мрачное злорадство.
Так тебе и надо, посудина. Отдавай моего дедушку! Отдавай сейчас же. Ведь у нас с ним столько интересных занятий: можно запускать воздушного змея, или делать домики для птиц, или целый день кидать в воду блинчики.
Но дедушка уплывал и оставлял Марину дома. Оставалось только скучать. А скуку Марина ненавидела больше всего на свете.
Дедушка достал из-за пазухи кисет, вынул щепотку табака и помял ее в пальцах.
– Разве я не рассказывал тебе историю о летающих рыбах?
– Нет, никогда. Расскажи, расскажи пожалуйста! Я очень тебя прошу.
– Ну хорошо, – дедушка прищурился, глядя на закатное солнце, и степенно начал:
– Тебя еще не было на свете. И мамы твоей не было. Даже «Ласточку» я в ту пору еще не купил, но очень хотел отправиться в большое путешествие. Я поставил на воду старую лодку отца – «Консуэллу» – взял с собой бутерброды с сыром, верного пса Барбадоса и банку жаренной картошки с грибами. Я тогда только познакомился с твоей бабушкой, и, надо сказать, картошку она делала отменно. Всем картошкам была картошка. Погода в тот день была беспокойная, и Барбадос все утро уговаривал меня остаться дома.
– Разве собаки разговаривают? – перебила его Марина.
– Этот умел. Барбадос был самой умной собакой в поселке. Он даже ездил в столицу и закончил Университет. Наш Барбадос был дипломированным философом, но никто не хотел воспринимать пса всерьез, так что он уехал обратно в наш маленький городок и стал жить со мной. Как мы замечательно играли в шахматы! За всю жизнь я выиграл у него всего дважды, и то потому, что он отвлекся на говяжью кость. В тот день Барбадос предупреждал меня, что погода совсем не подходит для путешествий, а я его не послушал. Пес был хорошим другом и отправился со мной. Хотя, как мне теперь кажется, любой на его месте остался бы дома. Зачем ввязываться в сомнительное приключение, если знаешь наверняка, что ничем хорошим оно не обернется? То-то и оно. Мы надели дождевики: я желтый, а Барбадос – зеленый, – и отправились в плавание.
Погода быстро начала портиться. Сверкали молнии, а волны носили «Консуэллу» по волнам, как сухой листочек. Я почти свалился за борт, но Барбадос схватил меня зубами за шиворот и втащил обратно в лодку. Тогда я подумал, что все – песенка наша спета. Надо было послушать друга. Не зря же он учился в Университете. Но Барбадос успокоил меня и сказал держаться за его шею, ведь он не только занимался наукой, но еще и состоял в команде по плаванию, и даже ездил на Олимпиаду.
Волны разбили «Консуэллу», но я этого уже не видел. Я взял свою сумку, обхватил пса, и мы вместе прыгнули в воду.
– Как же вы не утонули? – Марина прижала ладони к щекам и испуганно охнула.
– Барбадос плыл быстро, как субмарина.
Вскоре мы доплыли до какой-то скалы, которая торчала из воды, забрались на нее и прижались друг к другу спинами. Буря была беспощадна, а камень – очень узким и тесным, но мы благополучно дождались утра, и даже сумели сытно позавтракать. Нет ничего лучше бутерброда с сыром, разделенного с другом, когда вы переждали вместе большую беду. Но оставалась другая проблема: мы совсем не знали где мы и как добраться домой. Тогда-то я их и увидел.
– Кого? Кого?
– Летающих рыб, разумеется, – дедушка усмехнулся себе в усы. – Солнце давно стояло в зените, когда я вдруг заметил, что над водой что-то сверкает. Как золотые монетки. Появится и снова пропадет. Барбадос оглушительно гавкнул: «СОС! СОС!», привлекая их внимание.
Они подплыли к нам ближе, веселой стайкой.
Барбадос склонил голову, и заговорил:
– Уважаемые рыбы. Мы будем премного вам признательны, если вы нас спасете.
– А что нам за это будет? – спросила главная рыба. На голове у нее была маленькая серебряная корона. Должно быть, это была королева летающих рыб, так что я тоже почтительно склонил перед ней голову и даже снял с головы шляпу.
– У нас ничего нет, о Рыба. Только банка жаренной картошки.
Я уже говорил, что твоя бабушка делала самую вкусную картошку на всем белом свете? Так вот, это не только мое мнение. Рыбы высоко оценили угощение, позволили нам с Барбадосом сесть на их спины и заверили, что домчат нас до дома быстро, как ветер, если мы пообещаем дать им еще такой вкусной картошки с грибами.
– Уважаемые рыбы, – спросил я, – как же вы нас довезете? Мы же совсем не умеем дышать под водой!
– А зачем нам плыть, если мы летающие рыбы? Косяк! Готовься на взлет!
…
– И что же, досталось им бабушкиной картошки?
– А? – вопрос Марины вывел дедушку из мечтательной задумчивости, – Конечно досталось. Бабушка потом часто ездила к ним погостить. Редко где встретишь таких ценителей кулинарного таланта. Рыбы даже подарили ей «Ласточку», чтобы твоя бабушка могла приплывать к ним в гости, когда захочет.
– О, – важно протянула Марина, натягивая тапки на влажные ноги. Солнце уже село за горизонт, и становилось зябко. – Так вот почему ты так дорожишь «Ласточкой». А бабушка может сегодня сделать нам ту самую картошку?
– Если ты очень хорошо ее попросишь.
Дедушка подмигнул Марине и тяжело поднялся. Спрятал трубку в карман куртки и задумчиво посмотрел на горизонт. Там море еще подсвечивалось тонкой полосой бордового света и, казалось или нет, взлетали над волнами сверкающие теплым золотом рыбы – старые крылатые подруги. Пора было возвращаться домой.