В конце концов
В конце концов,
ты привыкаешь ко всему:
к остывшим уголькам взамен обеда,
к молчанию болтливого соседа —
и к тем, кто будет плакать по нему.
В конце концов,
ты всё переживёшь:
собаку из соседнего подъезда,
счастливых жениха вдвоём с невестой,
их брак и их развод.
Какая ложь —
считать иначе.
Всё поймёшь сама.
Когда-нибудь ты и не вспомнишь даже,
какие джинсы были на тебе однажды —
тогда,
когда их он
с тебя
снимал.
В каком часу случился тот звонок,
и кто кого
прижал
к двери балконной?..
Так короток, на самом деле, срок
у памяти, ничем не подкреплённой.
Её не повторить, как телешоу,
И к лучшему — и к лучшему, конечно.
Когда-нибудь
всё будет хорошо.
Поэтому сейчас я безутешна.
Потому что у меня велосипеда не было
Р. М.
У тебя в квартире самый переменчивый свет:
голубая футболка кажется в нём зелёной, белая — розовой.
Мы изобретаем
удивительно работающий
велосипед,
обмениваясь поцелуями, мыслями и прогнозами.
Ты говоришь о мире, пока он идёт ко дну,
объявляя искусство единственной формой протеста.
Я признаюсь, что не очень умная, и представляю луну
в виде пиццы «Четыре сыра», непременно на тонком тесте.
Не то чтобы мне действительно было бы всё равно,
я просто на «хватит думать и хватит бояться» стадии…
Люди из дома напротив смотрят нас как кино.
Соседи справа и слева — слушают будто радио.
Удачи, конечно, им. А самый мой лучший след
расцвёл на твоём плече — укусом, как стены, красным.
Да, у тебя в квартире — самый переменчивый свет.
Но… Нам вроде как хорошо,
даже когда он гаснет.
***
Я сделаю крылья из старых пустых страниц
и снов, что уходят забытыми на рассвете.
Из грязных следов, оставшихся на паркете,
я сделаю крылья ―
всё как
у реальных птиц.
Я сделаю крылья ― на зависть любым стрижам,
на зависть сапсанам и всем африканским грифам.
Из воска и перьев, как в греческом древнем мифе,
я сделаю крылья ―
и с третьего этажа
Шагну на рассвете. Почти досчитав до ста,
из мятой бумаги, и пуговиц, и ледышек
я сделаю крылья и буду на них летать ―
до первого солнца.
И, может быть, даже выше.
Истерика
Я смеюсь над тем, от чего мне страшно.
От чего буквально мороз по коже.
Вот плывёт по лужам корабль бумажный,
Аккуратный, маленький и надёжный.
Постепенно качка войдёт в привычку.
Маскируя смехом утробный кашель,
Говорю, что всё у меня отлично,
И никто обратного не докажет.
Никому не видно моё притворство,
Никому не ясно, что здесь такого.
Я смеюсь — без повода, звонко, просто,
Отдавая лужам свои швартовы.
Мой бумажный парусник, мой малютка,
Над волнами держится ледяными.
Я смеюсь над каждой удачной шуткой
(И над неудачными, но — твоими).
Я смеюсь, на лоб принимая грабли,
В капитанской стоя бумажной рубке…
Если встретит гибель свою кораблик,
На его бортах не найдётся шлюпки,
Для того чтоб вывезти пострадавших,—
Ни одной дурацкой побитой лодки.
Я смеюсь над тем, от чего мне страшно,
От чего дыхание стынет в глотке,
Но пока держусь. Хоть и жду подспудно
Катастрофы, замершей в полушаге…
Капитан последним бросает судно,
Даже если всё оно — из бумаги.
Я тебя не брошу. Ты — руль и якорь,
Карта — и заветная цель на ней же.
Я смеюсь над тем, от чего бы плакать,
Маскируя смехом больную нежность.
Я смеюсь над тем, от чего мне страшно,
От чего, влажнея, дрожат ладони…
Вот плывёт по лужам корабль бумажный —
И ещё не знает,
что тонет,
тонет.
Инклюз
С. А.
Взять и сохранить, как в янтаре,
Хрупкость бесконечного момента —
Тонкий край закатной алой ленты,
Перекличку жёлтых фонарей,
Падающих бликами на гладь
Тёмных вод (их путь ведёт на север).
Засушить бы, как счастливый клевер,
Заложив в заветную тетрадь,
Ветер, прикоснувшийся к лицу,
Шёпот трав под нашими ногами,
Чай, парящий в крышке между нами,
Спуск крутой к лесному озерцу,
Веток свист, поющий у щеки,
Невозможность больше не смеяться,
Холод на моих дрожащих пальцах,
Жар твоей уверенной руки.
Взять и как углём зарисовать
Небо, рассиявшееся звёздно,
Пахнущий свободой терпкий воздух,
Чувство, будто я ещё жива…
Линии излом береговой
Утащить, как будто я — воровка.
След в пыли от моего кроссовка
И неподалёку — твоего
Взять и навсегда себе сберечь
В этой красоте и этом блеске —
И носить на шее, как подвеску,
Хрупкий миг, застывший в янтаре.
Опубликовано в Енисей №2, 2020
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!