* * *
Ночь холодная,
без сна,
В неудобном кресле.
С кружкой чая
у окна
И с тягучим
«если?».
Если вера не спасёт?
Если истончала?
Если бросить всё-всё-всё
И начать с начала?..
* * *
«Насильно не будешь милым», —
Народ не зря говорит.
Иду
Твоих окон мимо.
Угрюм.
И давно небрит.
…Я все починил розетки.
И кран.
Застеклил балкон…
Но помню Твой шёпот едкий:
«Ты всё ж не такой, как он…»
* * *
Законопатил между строчек —
Для вас старался —
полдуши.
Ну а вторая часть — не хочет.
Да и загулами грешит.
Вот так и мучаемся с нею.
Живём в глубоких неладах.
Я жду:
«Когда же околею?!»
А самого морозит страх.
* * *
В числе шибко трудных подростков
Я был в своё времячко.
Но
(Лишён был внимания просто.
И бедность тянула на дно —
Я голоден мог быть по нескольку дней.)
Я, может, тебя был ничуть не трудней.
Я кеды донашивал
чьи-то,
Рубашки, пальто и трико…
…Душа заперта.
Не ищи там
Подробностей:
всё глубоко
Скрыто.
* * *
Мне 30 лет я полон весь пустотою
Я разминулся с одной-единственной тою…
Сергей Чудаков
Мне тридцать лет.
Я полон пустотою.
Потрёпан жизнью холостою.
Но никого не удостою
женитьбой.
Сам чего-то стою
покуда,
с этою и с тою
хочу успеть…
Я истиной простою
закончу:
с каждою верстою
короче жизнь.
Коль разминулся с тою…
Живи один.
КРАТКОСТИШЬЯ
*
— А что же одиночество такое?
Быть может, вариация покоя?
— Напишешь стих,
и некому прочесть —
Вот это одиночество и есть.
*
От жизни оторван какой-то оторвой.
И —
пО ветру, словно измятый листок.
Обёрнуты мысли лишь грубою формой,
Хоть сам по себе я не груб, не жесток.
ОСЕНЬЮ
Как хвост у ящерицы,
Вновь
Растёт моя надежда.
Бросаю всё.
Беру любовь —
Вплетаю строчек между.
* * *
Жизнь меня за шиворот волочит по полю.
Вон до той берёзоньки —
дальше не позволю!
* * *
Брошен на съедение
Времени урчащему.
Разве в самом деле я
Нужен настоящему?!
* * *
С полуночи примерно до пяти,
Когда не спится, некуда пойти,
Я думаю, курю, читаю много
И сильно-сильно-сильно верю в Бога…
* * *
Правда, поднятая на смех
Курами иль кем-нибудь ещё,
В принципе — значительно опасней,
Чем холодный мстительный расчёт.
БРОДЯГА
Памяти Аркадия Кутилова
Из жизни выброшен.
На лысом берегу
Я шторм пережидаю,
навзничь лёжа.
Не умер.
Просто силы берегу.
А с виду на бича, наверное, похожий.
* * *
«Еле-еле», «кое-как»,
«Только лишь», «едва-едва»…
Как замызганных собак,
Обхожу эти слова.
* * *
Я жертва поэтических депрессий.
Пожизненно.
Но с правом переписки.
Инакомыслящий.
С толпой стихов и песен.
Неблизкий зачастую
даже близким.
* * *
От меня ушла жена
(Не скажу — чья).
Сволочь жгучая.
И душа поражена
Этим случаем.
* * *
Холодом тянет из каждой
(их множество)
щели —
Хата убогая старше меня раза в три.
А по утрам у меня ощущенье,
Будто снаружи я, а не внутри…
* * *
Терять-то шибко нечего.
Бояться, значит, — тоже.
Я — малообеспеченный.
С небритой, хмурой рожей.
* * *
Ты ушла.
В стену швЫрнула вазу.
На прощанье —
осколки повсюду…
«Да нужна ты,
как зонт водолазу!
Ещё хлещет, зараза, посуду…» —
Зря, конечно, прикрикнул тогда я.
Извини,
если сможешь,
меня.
Возвращайся скорей, Золотая!
…Подметаю.
Осколки звенят…
Опубликовано в Паровозъ №7, 2018
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!