Анатолий Чечуха. ВОРОТА В ПРОШЛОЕ (продолжение)

Продолжение. Начало в № 7

Сад Аксакова

В середине XIX века всей бывшей усадьбой Аксаковых владел купец 1-й гильдии Кондратий Блохин – владелец одной из самых известных уфимских фирм, на протяжении более ста лет делавшей значительный вклад в благоустройство и культурное развитие Уфы. Книгоиздательство и книготорговля Блохиных, тем не менее, не являлись основой частью бизнеса семьи: главные доходы давали спиртоводочные и пивоваренный завод (и торговля продукцией этих заводов). Даже на вновь приобретённой усадьбе Кондратий Игнатьевич устроил небольшой водочный заводик, открыл питейный дом и ресторан. Его сын и наследник Александр Блохин построил в саду в 1875 году театр и посадил большое количество берёз. Но тот летний театр, который до сих пор остаётся в памяти многих уфимцев, появился весной 1894 года, уже при последнем хозяине сада – Василии Ильиче Видинееве, в честь которого сад долгие годы назывался Видинеевским. В то время как родной брат Александра Блохина Николай бурно развивал своё дело, сам Александр не смог или не захотел продолжать семейные традиции. В результате в 1884 году усадьба с садом и постройками перешла на торгах к М.В. Пупышеву. А ещё через четыре года бывший сад Блохина стал собственностью Видинеева.
В 1920-е годы сад, расположенный на месте бывшей усадьбы Аксаковых, стал носить имя одного из гонителей «дворянского» писателя – наркома просвещения СССР А.В. Луначарского. Молодёжь сократила длинное название и появилось ставшее известное всей Уфе новое имя любимого места отдыха – «Лунный». Как рассказывал мой отец, в предвоенные годы, несмотря на проводимые учения по противовоздушной обороне и светомаскировку, в парке звучала музыка, гуляния и танцы не отменялись, правда, во все фонари вворачивали синие лампы. Вход в парк был платный, поэтому днём гуляющих было мало. Работали павильон-читальня, бильярдная, ресторан, на эстраде ежедневно давались концерты. Здания ресторана, как и театра, были деревянные – ещё видинеевские – и открывались только на лето. Зимой на озере работал каток, и выдавались коньки напрокат.
В 1956 году был построен новый главный вход в виде арки с колоннами и установлена металлическая изгородь. Территория сада была несколько увеличена за счёт сноса административного здания. Тогда же появилась площадка для аттракционов, комната смеха, киноплощадка и фонтаны. В саду установили популярные в те годы гипсовые скульптуры. Их остатки можно было видеть вплоть до 1990-х годов, а вот памятник Ленину, установленный в 1957 году упал (или, возможно, был повален) в ночь накануне дня рождения вождя в 1990 году. Серьёзный удар по саду был нанесён в 1969 году, когда с южной стороны, вдоль улицы Фрунзе, началось строительство громадного панельного корпуса кабельного завода. Зимой солнце вообще перестало появляться в «Лунном». Летом стало сумрачно, неуютно и шумно. К тому же завод захватил часть территории сада под хозяйственные объекты. В 1989 году, в преддверии 200-летнего юбилея С.Т. Аксакова сад получил имя нашего знаменитого земляка. В 1991-м были произведены некоторые ремонтные работы и безо всяких видимых причин (утверждалось, что в целях пожарной безопасности) снесён Летний театр, ставший за свою почти вековую историю визитной карточкой сада.

Советская площадь

Стоял девяносто лет назад у дома № 93 по Пушкинской улице точильщик. Обыватели несли ему ножницы, ножи, топоры. Самые благодарные клиенты – мальчишки: нечасто в их играх выпадало такое развлечение – кудесник огненных снопов, покоритель металла Круппа и Золингена, точильщик всегда казался им если и не волшебником, то уж факиром точно. Ради него они даже слезли с ходуль…
Давно уж нет обвитых вьюнами домов, а любопытных сорванцов проглотила война.
Сегодня уже трудно представить себе, что лет семьдесят назад на карте Уфы Советской площади не было. Вдоль нечётной стороны улицы Пушкина, чуть ниже нынешней Академии искусств, стояло несколько домов, из них два двухэтажных. Следует заметить, что современная нумерация старых домов часто не совпадает с дореволюционной: по обязательному постановлению городской думы от 7 мая 1904 года номера присваивались не домам, а усадьбам – под одним номером могло оказаться сразу несколько построек на одной усадьбе. В конце 1920-х годов, когда нумерация производилась повторно, число номеров на каждой улице выросло. Это могло быть следствием того, что основной дом и флигель, стоявшие некогда на усадьбе одного хозяина, получили разные номера. Дом на Пушкинской под номером 75 стал 91-м. Одним из жильцов его был ветеринарный врач Николай Николаевич Фосс. В середине 1920-х Фосс служил в санитарно-эпизоотической организации Башнаркомзема. Но нам больше интересно то, что и сам Николай Николаевич, и его сын Пётр очень много фотографировали Уфу.
Рядом с Фоссом жила семья бывшего бирского купца Льва Акимовича Кожевникова. Сын его, Михаил, будучи художником по образованию, работал в уфимских театрах: рабочей молодёжи (ТРАМ), юного зрителя (ТЮЗ), русской драмы. Но, кроме этого, любил он поэкспериментировать с фотоаппаратом. Главного в снимках Кожевникова – таланта художника фотографии – не могут скрыть ни пятна, ни царапины на снимке. И даже точильщик, полностью «проваленный» в плане экспозиции (выдержки затвора и проч.), смотрит на нас из давнего далёка абсолютно живописно.

Самый первый дом

Дом на фотографиях большинство читателей узнает сразу, ведь именно в нём появились на свет очень многие из них: около полувека здесь располагался роддом. Верхний снимок сделан в начале 1930-х, когда здание занимал Башкирский педтехникум. Строилось же оно в конце XIX века купцом Ногарёвым (называли его и Нагарёвым). Сам Артемий Абрамович жить в нём не собирался, его вполне устраивал старый дом на противоположной стороне Пушкинской и чуть ниже по улице. А шикарное двухэтажное здание заполнили самые разные конторы и учреждения. Любопытно отметить, что в 1910-е годы в этом доме сформировался своеобразный тогдашний Дом печати: здесь были редакции журнала «Вестник семьи и школы», газет «Уфимская речь», «Уфимский вестник». И даже типография была в ногарёвском доме – в подвале работала «Печать графа П.П. Толстого в Уфе». Блестящий учёный и не менее блестящий ворчун С.Р. Минцлов 10 апреля 1910 года заходил в неё: «Был сегодня в редакции «Уфимского вестника» и познакомился с негласным редактором его, графом П.П. Толстым. Толстой произвёл на меня хорошее впечатление, но редакция убогая: ютится в подвале вместе с конторой типографии». Скорее всего, Сергей Рудольфович поймал редактора в типографии случайно, но не преминул обругать провинциальные порядки. Трудно допустить, чтобы Пётр Петрович Толстой, уделявший газете много внимания (и денег!), разместил редакцию в таком месте, которое любой посетитель мог бы назвать «дырой». Должно быть, Минцлов в тот день страдал несварением желудка (от уфимской пищи, разумеется) и был зол на весь белый свет. Тем не менее в его дневнике и в тот день, и позже нет ни единой колкости в адрес графа. Зато он мог посмеиваться над губернатором, «продвигавшим» свою газету «Уфимский край» и потому недолюбливавшим конкурента Толстого.
Лет через десять-пятнадцать всё уже было по-другому: «контрреволюционные» издания были закрыты, Толстого убили, следы Ключарёва затерялись в революционной пелене, а сам дом Ногарёва, по-видимому, стоял в запустении. Во всяком случае, в справочнике 1925 года нет ни единого упоминания о столь заметном строении в самом центре города.
В 1924-м в жизни Уфы произошло важное событие: в доме № 69 по Пушкинской улице открылся первый в городе родильный дом (до этого в городе были лишь частные роддома и отделения при больницах), заведующим его была назначена Ракия Аттаровна Кутлубаева – опытный врач с дореволюционным стажем. Но не ищите этот номер на современной улице Пушкина, всё равно ошибётесь: нынче это одно из зданий Академии искусств – то, что выходит на Советскую площадь. До революции в нём был Новиковский пансион, почти что пансион благородных девиц, ведь здесь жили иногородние ученицы Мариинской гимназии (ныне гимназия № 3).
В конце 1940-х происходит обычное для того времени перемещение: родильный дом переезжает через дорогу – в дом Ногарёва. В каком именно году это произошло, я точно сказать не могу, но в годы войны там был госпиталь.

Снег на Садовой

Памяти уфимских подвижниц С.А. Аксаковой, М.Н. Елгаштиной, Г.А. Бельской

Этот вид может вызвать недоумение у самого осведомленного любителя старой Уфы. И виднеющийся над Епархиальным училищем куполок, и деревья за невысокой оградой слева – все говорит о том, что на снимке – нынешняя улица Тукаева (прежде она именовалась Воскресенской). Уфимцы настолько привыкли к липовой аллее в этой части города, что уверены в её безусловной древности.
Да, вполне возможно, что впервые деревья на Воскресенской появились благодаря усилиям супруги губернатора Григория Аксакова (сына С.Т. Аксакова) ещё в 60-е годы XIX века. Но неоднократные постановления городской думы, призванные спасти деревца от наглых уфимских коз, говорят о том, что денег на ограду тогда так и не нашли, и, надо думать, рогатые бестии загубили благое начинание в корне.
На приводимом же снимке, сделанном на границе веков, деревья за оградой больше походят на березы. А позади них виден какой-то дом. Это поперёк аллеи-то!
Кое-что станет ясным, если мы встанем на перекрёстке современных улиц Валиди и Матросова (Ильинской и Садовой) и обратим свой взор в сторону Тукаевской. Увидим и куполок, и большое здание перед ним. Правда, слева взамен берёз появилось новое здание банка, а справа – не маленькие домишки, а огромное здание Госсобрания. Но самое интересное то, что прямо по курсу вместо уходящей в солнечное небо улицы мы обнаружим тупик в виде двухэтажного и вроде бы старинного здания госпиталя.
Эта вставка между бывшим Епархиальным училищем и домом, некогда принадлежавшим Попечительству о детских приютах, появилась в 1960-м настолько незаметно для горожан, что многие удивятся, увидев снимок из Национального музея РБ, сделанный в годы Великой Отечественной как раз на месте этой вставки.
Откроем справочник 1911 года на странице, где дана улица Садовая. Участок     № 1 занимает Окружный суд (на фото – тёмный дом перед Епархиальным училищем, ныне здесь Верховный суд РБ). Владелец усадьбы под № 3 (одноэтажный белый дом) – отставной полковник Иван Семёнович Елгаштин. Фамилия эта в Уфе лет через десять-пятнадцать станет очень известной благодаря жене полковника – Марии Николаевне – организатору «Уфимского кружка любителей живописи», автору прекрасных акварелей и создателю первого в Башкирии кукольного театра (1932 год).
До Елгаштиных в этом доме жил городской голова Александр Маллеев с семейством. В первые годы прошлого века гласные Уфимской городской думы предлагали дать тихой улице новое имя – в честь героически павшего на Русско-японской войне сына Малеева, Ермия, но поддержки не получили.
Не был назван в честь лейтенанта Маллеева и сад, когда-то разбитый С.А. Аксаковой. В предреволюционные годы его всё-таки переименовали в сад Общества физических упражнений, и уже в 1940-х его территория была огорожена высоким забором, за которым протекала неведомая гражданским лицам жизнь: там расположились военные склады.
Сад исчез, а улица и в советское время так и оставалась Садовой, несмотря на то, что новая власть особого трепета перед историческими названиями не испытывала. Скорее наоборот: улица Соборная, к примеру, меняла имена как нервная барышня кавалеров: Троцкого, Яналиф, Героев Седовцев, Я. Гашека, Театральная.
Но жизнь выдвинула новых героев. Имя одного их них – Александра Матросова – получила бывшая Садовая. Правда, тихая жизнь её от этого не изменилась. Лишь лет двадцать назад были снесены частные дома, а в середине 1990-х исчезли склады и началось строительство банка.
Именно в те годы старинная фотография с заснеженной улицей Садовой в числе некоторых других попала в руки председателю Шаляпинского центра Г.А. Бельской. Очень скоро вышел большой настенный календарь «Старая Уфа и Шаляпин», многие великолепного качества снимки из этого издания до сих пор хранят любители старины.
Давным-давно уж нет Софьиного сада, исчезли частные дома на Садовой, практически ничего не осталось от россыпи строений Архиерейки, выросли липы на перекрёстке Матросова и Тукаевской. А о провинциальном благолепии, что здесь когда-то царило, напоминают только старые фотографии да акварели Елгаштиной, на которых всё так же очаровывают старинные домики, знаменитые уфимские сараи-каретники стоят как ни в чём не бывало, а козы высматривают себе деревце повкуснее. И снег на этих рисунках и снимках не тает.

 

(Окончание следует)

Опубликовано в Бельские просторы №8, 2020

Вы можете скачать электронную версию номера в формате FB2

Вам необходимо авторизоваться на сайте, чтобы увидеть этот материал. Если вы уже зарегистрированы, . Если нет, то пройдите бесплатную регистрацию.

Чечуха Анатолий

Род. в 1957 г. в Уфе. Заведующий отделом публицистики республиканского литературно-художественного журнала «Бельские просторы». Автор многочисленных публикаций на краеведческие темы в республиканских СМИ. С 2013 г. ведет клуб по интересам «Волшебный фонарь».

Регистрация
Сбросить пароль