Анастасия Буянкина. ПОРА СТАНОВИТЬСЯ ЛУЧШЕ

*  *  *
Полководец способный берёт умом, бесталанный – берёт числом.
Мы с тобою рассказываем об одном, но тебе нужны сотни слов,
Пусть же фразы срываются с языка, пусть пронзают меня насквозь:
Ты сказал, что поэта судьба горька, и проклятье твоё сбылось.

Проходи, садись, расставляй войска – и без умолку говори,
Под фигурой-словом горит доска, жрёт молчание словари.
Твои тексты тянут на дно реки, за абзацем идёт абзац –
Но чтоб стены были мои крепки, мне достаточно пары фраз.

Так игра ведётся из года в год, где-то минус, а где-то плюс,
И чем шире ты открываешь рот, тем я сдержанней становлюсь.
И мне больше нечего отдавать – только горечь в моей груди.
Ты пришёл сюда рассыпать слова. Я пришла сюда победить.

*  *  *
В город приходит Война, распахнув врата, – хочешь не хочешь, будешь теперь солдатом, каждое утро гонят куда-то с матом, лёгкая куртка и брюки – всё те же латы, зубы привычно сжаты, душа пуста.

Разве жетон не заменит тебе креста?..

Улицы стонут под тысячей пар сапог, кто-то смеётся: «Убейте их всех, ублюдки!».
Вечером – лагерь, напарник, тупые шутки. Кто-то другой лишился б давно рассудка, ты ещё держишься. Сон – непривычно чуткий. Три дня – не срок.

А капитан – вроде «свой», но безмерно строг.

В город приходит Война и берёт своё, жадным мальчишкой вцепляешься ей в запястье, каждый твой выстрел внутри отдаётся счастьем, это Война раздирает тебя на части. Алая пасть сжирает тебя живьём.

…после к тебе слетается вороньё.

*  *  *
Не из другого теста, но из другого текста девочка шла к вершине, крепко держа копьё,
Ей не к лицу сдаваться, в страхе спасаться бегством – девочка бьёт наотмашь, быстро и точно бьёт.
Воют, роятся рифмы, бьются под сердцем строки, в каждой из них – по смыслу, в каждой – и плоть, и кровь.
Боль ей сверлит затылок, губы грызёт и щёки, чертят на пепле пальцы сотни иных миров.

Рифмы приходят ночью, рифмы сжимают глотку, рифмы хотят, чтоб утром кто-то сложил им стих,
Девочка снова пишет – тварям из сна на откуп, всё, как они хотели, нужный размер и стиль.
Только копьё трясётся в бледных дрожащих пальцах, строки ложатся криво, девочка трёт глаза,
Вечером двинет дальше с полным набросков ранцем, слишком длинна дорога – жаль, что нельзя назад.

Не из другого теста, но из другого текста девочка шла к вершине, ноги стирая в хлам.
Что ей до лжи и фальши, что до стихийных бедствий? Всё, что идти мешало, ныне – одна зола.
Воют, роятся рифмы – пусть не всегда даются, девочка им однажды в сердце найдёт места,
Девочка знает: строки – хрупкие, будто блюдца, только с их силой станешь той, кем желаешь стать.

*  *  *
Та, кого в юности бросили умирать,
Пусть непокрытую голову вскинет гордо.
– Где же все те, кто тебе не желал добра?
– Там, в глубине холодного Осло-фьорда.

Больше никто не признает рабыню в ней,
Не по себе от взглядов её да песен.
– Где же все те, кто оставил тебя на дне?
– В тёмном подвале. Завтра мы их повесим.

Стала с годами дикой она и злой,
Смерть постоянно ходит за нею следом.
– Где же все те, кто оплёл тебя вязью слов?
– Все они – жертвы во имя моей победы.

Ночью проснёшься – она на тебя глядит,
Губы твоё лихорадочно шепчут имя.
– Где же все те, кто огонь разжигал в груди?
– Вскоре и ты, любимый, уйдёшь за ними.

*  *  *
Питер, прости, что я наконец-то выросла.
Зная, что правда окажется горше вымысла,
Я в неё кинулась,
Будто в речной поток.

Взрослая жизнь приятней тюрьмы на острове,
Где я когда-то иссушенным стала остовом.
Я тебе верила –
Только не вышел толк.

Ты навсегда останешься чёрствым мальчиком,
Тем, кто годами сущность свою замалчивал.
Жаль, что однажды
Наружу полезла гнусь.

Твой Неверлэнд рассыплется по кирпичику.
Здесь никого не купишь смазливым личиком,
Я лучше сдохну,
Чем снова к тебе вернусь.

*  *  *
Накануне финала стоишь и почти не дышишь.
Алый занавес пахнет пылью и неудачей,
Переполнен театр, плещется шум под крышей,
Маска справа смеётся, слева – беззвучно плачет.

Если долго играть, фарфор прирастает к коже,
Ты становишься частью душной чужой гримёрки,
Всё, что мучило прежде, едва ли тебя тревожит –
Помутился рассудок, сдвинулась точка сборки.

А за тканью тяжёлой бушует людское море,
Что им нервы твои, что дрожь и биенье сердца?
Опускаешь глаза – измотан, разбит, покорен, –
И вся жизнь пролетает в мыслях за пару терций.

Накануне финала слышишь, как бьют в ладони,
И шагаешь вперёд – весь собран, спина прямая, –
Переживший всю труппу, десятки чужих агоний…

Раздаётся выстрел – и занавес поднимают.

*  *  *
Если Бог жил – то тихо, безмолвно умер,
Видя во сне заржавевшее остриё.
Я выживаю и получаю в сумме
Нежность и имя выжженное твоё.

Я остаюсь белым контуром на асфальте,
Камнем, лежащим на угольной полосе,
Жду, пока кто-то лихо пробьёт пенальти
В старый и полный глупых гештальтов сейф.

Тень над колодцем нависнет моя – и канет,
Крышка захлопнется – гулко, в последний раз.
Если нырнул, тебя не возьмёт ни пламя,
Ни удушающий, лёгкие рвущий газ.

Видишь всё это? А я до сих пор живая,
Сейф приоткрылся с тихим глухим щелчком.
Всё, что осталось мне, – белые кружева и
Петли под потолком.

*  *  *
Ты, чем биться в истерике, плакать и верещать
О своей дикой боли, проблемах и неудачах,
Выдыхай. Возвращайся к важным тебе вещам
И выбрасывай всё, что уже ничего не значит.

Сердце снова забьётся, как только растает снег,
Эта оттепель станет спасеньем, вторым дыханьем.
Будешь громче смеяться, станет в груди тесней,
Променяешь all black на ворох прозрачных тканей.

Рви открытки от тех, кто оставил тебя зимой,
Удаляй бесполезные фото из инстаграма,
Всё, что дорого – то впечатано, как клеймо,
То заноет на коже выпуклым старым шрамом.

Где-то там, под ребром, таится твоё тепло –
Сохрани его вместо причудливых безделушек.
Эта оттепель будет сильнее нелепых слов,
Эта оттепель – знак: пора становиться лучше.

*  *  *
Давай с тобой почаще говорить?
Считать шаги от выдоха до вдоха, когда снаружи затихает грохот, когда молчит величественный Рим, Москва стыдливо прячет свой неон, и оплетает тишь холодный Осло… Не думая о том, что будет после, тебе я признавался, что влюблён. Тебе слова я приносил в горсти и рассыпал со смехом под ногами – утих Киото, замолкает Хамельн, а от меня остался только стих.

Давай с тобой почаще говорить?
Я окружён давящей тишиною, и под ребром как будто что-то ноет – с тобой исчезла пустота внутри. Гляди – вот-вот умолкнет Амстердам, в плену молчанья гаснет Копенгаген, а я кричу о чувствах на бумаге, кричу вослед ушедшим поездам. Нью-Йорк, Ставангер, Петербург, Париж – немыми городами сыт по горло, безжалостная длань былое стёрла, я уяснил: ты – то, что ты творишь.

Давай с тобой почаще говорить?
Ты можешь прошептать, а я услышу. Ты вроде бы не знак, что послан свыше, но сердца чёткий, выверенный ритм, но голос, разорвавший тишину, всё то, что я могу назвать бесценным, ты для больного стала Авиценной, я видел крест – и я к нему шагнул. Пускай теперь звучит норвежский блюз, его я разливаю по стаканам, последний крик прорезал тишь – и канул.

Я не влюблён, не думай. Я люблю.

*  *  *
А что было раньше, давно прошло, и значит – конец войне.
Тебе – вереницы, десятки слов за каждый из чёрных дней.
Я знаю, погибшим в бою – почёт, а если шагать – то в такт,
А что было раньше, теперь не в счёт –
Любовь моя, tusen takk 1.

По мне не рыдали – не тот размах, я просто стоял в строю,
Патроны кончаются, дело – швах, а я – безнадёжно юн.
Тогда мне казалось, что бог меня навеки к тебе пришил.
Меня и сейчас небеса хранят –
Спасенье моё, unnskyld 2.

А что было раньше, давно прошло, и значит – конец войне.
Меня не запомнят – простой стрелок, всегда отрешён и нем,
Всегда впереди, пусть огонь открыт, и в этом – моя беда.
Последняя строчка, за ней – обрыв:
Судьба моя, elsker deg 3.

1  Спасибо (норв.).
2  Прости (норв.).
3  Люблю тебя (норв.).

Опубликовано в Бельские просторы №5, 2018

Вы можете скачать электронную версию номера в формате FB2

Вам необходимо авторизоваться на сайте, чтобы увидеть этот материал. Если вы уже зарегистрированы, . Если нет, то пройдите бесплатную регистрацию.

Буянкина Анастасия

Анастасия Сергеевна Буянкина родилась 25 апреля 1993 года в Уфе, окончила БГПУ им. М. Акмуллы. Работает журналистом. Живёт в Уфе.

Регистрация
Сбросить пароль