Алексей Бельмасов. СОВЕСТЬ

Поэма

Посвящается учителям,
погибшим в первые годы
Советской власти
от кулацкой пули

Наверно, оттого, что тучи роем
Утопили луну за один нажим,
Никто не видел, как крались трое
Темноту накалывая на ножи.
А утром, когда зарю оголтело
С деревьев сонных склёвывали птенцы,
За деревней нашли мёртвое тело
Молодой учительницы.
Это было!
было давно!

… зноем поля палит,
На солнцепёке связка дорог,
Деревья по грудь в пыли.
В каждый дом, в грязь и в уют,
Где шёпотком, где вслух,
Так, что волосы дыбом встают,
Вползает слух,
Страшный
чудовищный
жуткий бред!

Болью, бедой застиг –
Девушку девятнадцати лет,
Уже не спасти…
Там, где остановился миг,
Где лес задохнулся от слёз,
Последний по-детски пронзительный крик,
Вмерзает в стволы берёз.

Россия!
Прости мне, что стоном в горле,
вчерашняя,
не удержалась ты,
что ГОРЕ твоё обнажаю,
годы,
срывая,
как высохшие бинты.
Прости мне, что трогаю раны снова,
что боль причиняю
прости –
мне плиты гранитные дали слово,
и камни надгробные
и кресты.
И старая роща дала мне слово,
и этот вот холм земляной,
холм,
над которым воздух спрессован,
новорождённую тишиной.
Не я,
так другой это слово выжжет,
не я, так другой,
расскажет о том,
что зори твои
от крови не выжать,
что ночью земля
издаёт стон,
везде,
где траншеи лежат, как шрамы,
где встали надгробия
чередой,
везде,
и здесь – у могилы,
той самой учительницы молодой.
В музее,
под тишиною мерной,
под тяжестью многих лет
хранится,
на вылет пробитый смертью,
её комсомольский билет.
И фотография – снимок старый,
с которого всем нам
издалека,
она улыбнулась,
как будто знала,
что надо без страха
шагнуть в века.
… Я видел однажды (сквозь времени дымку
сберечь бы такое и пронести),
старик наклонился над этим снимком
и дрогнули губы:
– Прости… прости…
И слёзы,
как будто виновен в чём-то,
протяжно текли по его щекам…
Смотрела на старика девчонка
И не узнавала ученика.
А он всё стоял, согнувшись нелепо,
к жёлтому снимку глазами припав,
и плакал чуть слышно,
и как-то слепо
вздрагивал правый пустой рукав…
Это не бред,
это было! было!

Но разве могло быть иначе –
Мы носим живые цветы на могилы,
А совесть
плачет.
Мы зажигаем Вечное Пламя
и боли в глазах не прячем –
Павшие – с нами,
навечно с нами,
Но совесть
плачет.
Мы помним погибших,
но разве легче,
Разве спокойней станет
В Минуту Молчанья,
когда на плечи
Не тяжесть,
а совесть давит.
Когда тишина города застелит,
У нас для защиты всё есть,
И всё же срывает
солдата с постели
По первой тревоге
совесть.
И так будет вечно!
За нами люди
Дорогой пройдут хорошей,
Но легче не будет, им легче не будет
Под памятью – вечной ношей.
Им легче не будет,
и в зной, и в слякоть,
И в холод, прожжённый порошей,
Будут они на могилах плакать
Под памятью – горькой ношей.
Им легче не будет нести, как гордость,
Всю память и боль о прошлом
И жить,
и любить эту землю, горбясь
Под совестью – вечной ношей.

Россия!
Над каждой твоей тропинкой,
Над каждым клочком земли,
Где воздух великою болью пропитан,
Благослови меня, благослови,
Быть стоном твоим, Россия.
Ты – горе в моей крови,
Россия,
ты гордость моя и сила!
Благослови меня,
благослови.

Опубликовано в Образ №1, 2021