Александр Ибрагимов. СТИХИ В ЖУРНАЛЕ “После 12 №1-2, 2018”

ОЗЕРО-КОПЫТЦЕ

Загляну в живое зеркальце озерца,
В зеленоватую воду — там жуки-плавуны.
И вижу облачность своего лица
Из небесно-озёрной моей глубины.

Метнётся синемолниевая стрекоза,
Но воздух сознания прозрачно неуязвим.
И мои глаза изучают мои же глаза,
И кажется, что я не один — а с ним.

С кем? — я не знаю пока ещё:
В сознании воздуха — тени от облаков,
И он заглядывает через моё плечо
Нестерпимыми вспышками зрачков!

Это же солнце в зеркальце озерца!
Закрою глаза… — в них жуки-плавуны
Ныряют — огненные — в глубину моего лица,
И зеленоватые травы восходят из глубины.

ПАМЯТИ ПУШКИНА

В горящий пунш макнул пером,
Черкнул три слова… Рассмеялся —
Теперь попробуй топором
Их вырубить… Один остался.

Железной тростью поиграл.
К царю на бал повёз Наташу.
Продрог от взглядов… Озирал
Созвездий роковую чашу.

Споткнулся зыбко… Кровь свою
Зажал в кулак… — течёт с мизинца.
И снег летит: баю-баю —
На русского перволюбимца!

ЗАБЫТЫЙ ПРАЗДНИК

Пришло Христово Воскресенье,
А мы не думали о нём.
Струилось тихое веселье,
И люди собрались на холм.

Вокруг подснежники сияли,
Старухи пели в вышину.
И все друг друга целовали,
Как будто поняли вину.

КАНЮК

И канючит, канючит канюк
И кружит над покосом —
Словно люльку подвесив на крюк.
Мать сбежала с матросом,

А дитя, увидав косарей,
Испугалось и хнычет —
Взвившись выше осокорей,
Мать заблудшую кличет…

*
Начисто скошено лето,
Сметано лето в стога.
Летняя песенка спета,
Потом политы лога.

Брошены смертные косы.
Женщины в косы вплели
Ранние крупные росы —
Рядом с мужьями легли.

*
З аиндевели холмы
И драгоценные рощи…
Нет у меня сумы
Да и пути попроще.

Нету, видать, ума
И в придачу уменья,
Чтоб принести с холма
Изморозь изумленья.

*
Запотели утром стёкла,
Между рам — зелёный мох.
Там — во мху — оса засохла,
За стеклом — кузнечик смолк.

Стёкла гору искажают,
Где спасался Филарет…
Лист бумаги отражает
То, чего на свете — нет.

*
В лесах воспаление лёгких —
Пылают берёзы с боков
И белые длинные лодки
Плывущих к зиме облаков

Над этой приютной долиной —
С вершиной, сверкнувшей в реке…
И воздух — пустынный-пустынный,
Как посох прозрачный в руке.

*
К мужикам на лесопилку
Бабушка пришла.
Принесла с вином бутылку
Тёмного стекла.

И сказала, как в повину:
— Зажилась давно,
Надо мне на домовину
Тихое бревно…

БРАТЬЯ

Виктору Астафьеву

Один — немтой, второй — кривой,
А третий — не услышит.
Четвёртый вроде и живой,
Но век на ладан дышит.

Кривому счастья — не видать,
Глухому — нет ответа.
И Богу душу не отдать —
И не проклясть всё это.

*
Небесные и голубые
В снегу оставлены следы.
Бери и выбирай любые —
И по небу иди…

Лепечущие и живые
В строке оставлены слова —
Они так выпали впервые,
Как снег — на Покрова…

*
Оттаяло оконце —
Как бы листок стихов
Заголубел на солнце
До самых облаков…

На вениках у бани
Шуршатся снегири.
Замри… Шепчи губами,
Стихи свои смотри…

ФОТЯ

Справил Фотя чудо-шубу
Из шестнадцати собак.
И плевал он на простуду —
Не простудится никак.

Сядет в сани… без подначки
Кони весело рысят…
Следом Фотины собачки
Молчаливые трусят…

*
Мужик о Боге говорил,
Как из простуды,
Вокруг глазами поводил,
Боясь Иуды…

Он тайну судорожно хранил —
Не пил, не дрался.
Но по деревне проходил
И — озирался…

*
Горы на закате,
А над ними — свет…
Как твоё объятье
На исходе лет.

Над вершиной снежной,
Над лицом моим
Всё струится нежный,
В поцелуях, дым…

*
Ну, вот и сказочке конец…
— Гляди, ребята,
Ведь нам не вылезть из колец
Химкомбината…

И дочерей, и сыновей
Отдали сами.
Смердит-отрыгивает Змей
И гадит нами…

КОЛЯ ПЕЧОРИН

Он живёт у речки,
Нет одной ноги…
Не встречал я крепче
Сыновей тайги.

Сила в нём и воля
Зверя бить-любить.
И шепнул мне Коля:
— Тёмным надо быть…

РАБЬЯ МОРДА

У реки мужик стоял —
Миг тот не забуду.
— Рабья морда, — он сказал, —
Это я и буду.

Лето прожил на сплаву —
Вёл игру в картишки.
А зимой семью свою
Зарубил — и к вышке.

ЮРА

Он висел на берёзе —
Под ногами сугроб…
На июньском морозе
Выносили мы гроб…

С ним вчера пили «Плиску»,
И сегодня нам пить.
Коченеет записка:
«Не могу с вами жить…».

*
Империя безумий —
Грядёт последний час,
И ядерный Везувий
Вот-вот рванёт на нас…

Священные Сивиллы
Торчат среди пьянчуг —
Заблеванные виллы
Отвратнее лачуг…

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

Рим шёл на Рим, волк выгрыз волка,
Орёл двуглавый рвал себя…
И совесть в ужасе замолкла,
И в страхе спятила судьба.

Народы встали на народы,
Когорты плавились в огне.
И нами правили уроды,
И приходили к нам во сне…

*
Переливание времён
Из вены в вену…
По коридору похорон
Ведут Елену.

А я не знаю, кто она,
И что за строчки,
Откуда вынесла волна
Царевну в бочке?

*
Когда игла лазури зимней
Скользнёт по ветке наугад,
И развороченной корзиной
В снегу чернеет школьный сад,
Обломанные локти яблонь
И вены узкие рябин —
И кажется, прозрачным ядом
Уже с рожденья дышит сын.

ЗАПЛАЧУ В ТРАВЕ

Наташе

Заплачу в траве, потому что трава.
Заплачу в лесу, потому что он лес.
Заплачу от слов, потому что слова.
Заплачу под небом от синих небес.

Заплачу один, потому что с тобой.
Заплачу в окно, потому что семья.
Заплачу навзрыд над женою-звездой.
Заплачешь и ты, потому что есть я.

Заплачешь и ты, потому что в слезах.
Заплачешь во сне, потому что весна.
Заплачешь от глаз, просиявших в глазах.
Заплачешь при мне, потому что одна.

Заплачут цветы, потому что цветы.
Заплачут друзья, оттого что друзья.
Заплачешь и ты, что ты — это ты.
Заплачу и я, что я — это я.

Заплачем сейчас, потому что сейчас.
Заплачем, что грех — это грех и не грех.
Заплачем о всех, потому что о нас.
Заплачем о нас, потому что о всех.

Заплачем, что рай посреди нищеты.
Заплачем, что дом не готов для житья.
Заплачем от счастья, что я — это ты.
Заплачем от счастья, что ты — это я.

ЧЕТЫРЕ ВРЕМЕНИ

ЗИМА

Там, где был я молодым, —
Только зимних веток дым,

Только клён да карагач,
Да фонарь от слёз незряч,

Только я свой старый двор
Огибаю, аки вор.

ВЕСНА

Там, где был я молодым, —
Моих рукописей дым!

Звёзд неистовый восторг —
Во дворе со мной Ван-Гог.

Он рыжебород, как я, —
На двоих одна скамья.

ЛЕТО

Там, где был я молодым, —
Там и был я нелюбим.

Там, распятый в юный рост,
Тополь, вздыбленный до звёзд!

Да оставленная мне
Тень любимой на стене.

ОСЕНЬ

Там, где был я молодым, —
Лишь рыжеволосый дым.

Рыжий дым её волос,
Поцелуи сладких ос,

Бёдер яблочный испуг —
Двух сердец преступный стук.

*
Листает ветер черновик
В бору на даче.
По строчкам пробегает блик —
Листает дальше.

И тени беглые ветвей
Азы выводят
И необдуманно смелей
Слова находят.

И я как будто не при чём,
И если честно,
Кто написал и кто прочёл —
Мне неизвестно.

Опубликовано в После 12 №1-2, 2018